Неточные совпадения
Да не выпускать
солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет.
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего:
солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Слесарша. Да мужу-то моему приказал забрить лоб в
солдаты, и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.
Солдат ударил в ложечки,
Что было вплоть до берегу
Народу — все сбегается.
Ударил — и запел...
Солдат опять с прошением.
Вершками раны смерили
И оценили каждую
Чуть-чуть не в медный грош.
Так мерил пристав следственный
Побои на подравшихся
На рынке мужиках:
«Под правым глазом ссадина
Величиной с двугривенный,
В средине лба пробоина
В целковый. Итого:
На рубль пятнадцать с деньгою
Побоев…» Приравняем ли
К побоищу базарному
Войну под Севастополем,
Где лил солдатик кровь?
Нет у бедного
Гроша медного:
Не взыщи,
солдат!»
— «И не надо, брат...
Хитер
солдат! по времени
Слова придумал новые,
И ложки в ход пошли.
С утра встречались странникам
Все больше люди малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им — легко ли, трудно ли
Живется на Руси?
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются —
Какое счастье тут?..
Воз с сеном приближается,
Высоко на возу
Сидит
солдат Овсяников,
Верст на двадцать в окружности
Знакомый мужикам,
И рядом с ним Устиньюшка,
Сироточка-племянница,
Поддержка старика.
Пришел
солдат с медалями,
Чуть жив, а выпить хочется:
— Я счастлив! — говорит.
«Ну, открывай, старинушка,
В чем счастие солдатское?
Да не таись, смотри!»
— А в том, во-первых, счастие,
Что в двадцати сражениях
Я был, а не убит!
А во-вторых, важней того,
Я и во время мирное
Ходил ни сыт ни голоден,
А смерти не дался!
А в-третьих — за провинности,
Великие и малые,
Нещадно бит я палками,
А хоть пощупай — жив!
Солдат слегка притопывал.
И слышалось, как стукалась
Сухая кость о кость,
А Клим молчал: уж двинулся
К служивому народ.
Все дали: по копеечке,
По грошу, на тарелочках
Рублишко набрался…
Спустили с возу дедушку.
Солдат был хрупок на ноги,
Высок и тощ до крайности;
На нем сюртук с медалями
Висел, как на шесте.
Нельзя сказать, чтоб доброе
Лицо имел, особенно
Когда сводило старого —
Черт чертом! Рот ощерится.
Глаза — что угольки!
«А ты ударь-ка в ложечки, —
Сказал
солдату староста, —
Народу подгулявшего
Покуда тут достаточно.
Авось дела поправятся.
Орудуй живо, Клим!»
(Влас Клима недолюбливал,
А чуть делишко трудное,
Тотчас к нему: «Орудуй, Клим!» —
А Клим тому и рад...
Уж за семью Филиппову
В
солдаты брат ушел.
Милон. Не могу. Мне велено и
солдат вести без промедления… да, сверх того, я сам горю нетерпением быть в Москве.
Г-жа Простакова. Как за что, мой батюшка!
Солдаты такие добрые. До сих пор волоска никто не тронул. Не прогневайся, мой батюшка, что урод мой вас прозевал. Отроду никого угостить не смыслит. Уж так рохлею родился, мой батюшка.
И какая разница между бесстрашием
солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который говорит правду государю, отваживаясь его прогневать.
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость была такое качество сердца, какое
солдату велит иметь начальник, а офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
Слуга (к Простакову, запыхавшись). Барин! барин!
солдаты пришли, остановились в нашей деревне.
Цыфиркин. И! Ваше благородие. Я
солдат.
Без труда склонив на свою сторону четырех
солдат местной инвалидной команды и будучи тайно поддерживаема польскою интригою, эта бездельная проходимица овладела умами почти мгновенно.
— Валом валит
солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в
солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
4) Урус-Кугуш-Кильдибаев, Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев. [Лейб-кампанцы — гвардейские офицеры или
солдаты, участники дворцовых переворотов XVIII века.] Отличался безумной отвагой и даже брал однажды приступом город Глупов. По доведении о сем до сведения, похвалы не получил и в 1745 году уволен с распубликованием.
Ранним утром выступил он в поход и дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило в половине сентября). Солнце играло на касках и ружьях
солдат; крыши домов и улицы были подернуты легким слоем инея; везде топились печи и из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
Он спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские
солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
— Много у нас всякого шуму было! — рассказывали старожилы, — и через
солдат секли, и запросто секли… Многие даже в Сибирь через это самое дело ушли!
Так, например, известно было, что, находясь при действующей армии провиантмейстером, он довольно непринужденно распоряжался казенною собственностью и облегчал себя от нареканий собственной совести только тем, что, взирая на
солдат, евших затхлый хлеб, проливал обильные слезы.
Его понятие о"долге"не шло далее всеобщего равенства перед шпицрутеном; [Шпицру́тены (нем.) — длинные гибкие прутья, которыми секли осужденных
солдат, прогоняемых сквозь строй.] его представление о «простоте» не переступало далее простоты зверя, обличавшей совершенную наготу потребностей.
С ним был денщик Василий Черноступ да два инвалидных
солдата.
Около каждого рабочего взвода мерным шагом ходит
солдат с ружьем и через каждые пять минут стреляет в солнце.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский
солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
— Нету здесь слободы! — ответствовали аманаты, — была слобода, везде прежде слободы были, да
солдаты все уничтожили!
В это время к толпе подъехала на белом коне девица Штокфиш, сопровождаемая шестью пьяными
солдатами, которые вели взятую в плен беспутную Клемантинку. Штокфиш была полная белокурая немка, с высокою грудью, с румяными щеками и с пухлыми, словно вишни, губами. Толпа заволновалась.
С течением времени Байбаков не только перестал тосковать, но даже до того осмелился, что самому градскому голове посулил отдать его без зачета в
солдаты, если он каждый день не будет выдавать ему на шкалик.
Клемантинка, как только уничтожила Раидку, так сейчас же заперлась с своими
солдатами и предалась изнеженности нравов.
Выступили вперед два свидетеля: отставной
солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было тем свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который в этом случае явно становится на сторону угнетенного Линкина.
В унынии и тоске он поспешил в городовое управление, чтоб узнать, сколько осталось верных ему полицейских
солдат, но на дороге был схвачен заседателем Толковниковым и приведен пред Ираидку.
Аманатов ночью выпустили и многих настоящих
солдат уволили вчистую и заменили оловянными солдатиками.
Нивеляторство, упрощенное до определенной дачи черного хлеба, — вот сущность этой кантонистской [Кантони́сты — сыновья
солдат, с детства зачисляемые на военную службу.] фантазии…
— Так выкатить им три бочки пенного! — воскликнула неустрашимая немка, обращаясь к
солдатам, и не торопясь выехала из толпы.
20) Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. [Искаженное наименование «профоса» —
солдата в армии XVIII века, убиравшего нечистоты и приводившего в исполнение приговоры о телесном наказании.] Разрушил старый город и построил другой на новом месте.
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого двора, с купцов же по фунту чаю да по голове сахару по большой. Потом поехала в казармы и из собственных рук поднесла
солдатам по чарке водки и по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова, воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешниками засел в клубе в бостон, [Бостон — карточная игра.] извлекла из ножон шпагу покойного винного пристава и, напоив, для храбрости, троих
солдат из местной инвалидной команды, вторглась в казначейство.
Отслушав заутреню, Грустилов вышел из церкви ободренный и, указывая Пфейферше на вытянувшихся в струнку пожарных и полицейских
солдат ("кои и во время глуповского беспутства втайне истинному богу верны пребывали", — присовокупляет летописец), сказал...
Кроме того, он был житель уездного города, и ему хотелось рассказать, как из его города пошел один
солдат бессрочный, пьяница и вор, которого никто уже не брал в работники.
На дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне
солдатам.
— Займитесь им! — крикнул Яшвину полковой командир, указывая на Вронского, и сошел вниз к
солдатам.
В церкви никого не было, кроме нищего
солдата, двух старушек и церковнослужителей.
Когда Левин со Степаном Аркадьичем пришли в избу мужика, у которого всегда останавливался Левин, Весловский уже был там. Он сидел в средине избы и, держась обеими руками зa лавку, с которой его стаскивал
солдат, брат хозяйки, за облитые тиной сапоги, смеялся своим заразительно-веселым смехом.